«175 лет со дня рождения А.Г.Венецианова (1780 - 1847)» выпуск от 21 июля - 20 октября декабря 1955 года
	оформление Р.Житков цвет многоцветная зубцовка 12½, линейная размер 52 × 32 мм тираж 1 000 000 способ печати цветная автотипия бумага обыкновенная Каталоги: ЦФА 1841 Ст.коллекция 1748 Michel 1782 Scott 1757 Yvert 1753 Серия: 1 марка и блок

Венецианов Алексей Гаврилович (1780-1847) - «На пашне. Весна», Первая половина 1820 годов
Русская школа. Холст, масло
Размеры: 51.2 × 65.5 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия

---

    Есть у Алексея Гавриловича Венецианова очень странная картина. Выполнена она вскоре после «Свеклы» и «Гумна». «Женщина, боронящая поле», она же «Крестьянка в поле, ведущая лошадей», она же «Деревенская женщина с лошадьми», она же «На пашне. Весна». Немало вопросов ставит это полотно перед пытливым зрителем. Не высоковата ли женщина по сравнению с конями? Не слишком ли играючи ведет она их за собой? И что это за летящая походка у русской крестьянки, если все иноземцы, словно сговорясь, отмечали тяжеловесность и неграциозность наших поселянок? Да вообще, внимательно оглядев героиню, разве сможет кто-то назвать ее деревенской бабой?

    А ребенок, сидящий, на краю поля? Почему это на холодной еще земле он посажен в одной тонкой рубашонке? Что за венки из цветов необычной для этой поры года васильковой синевы разбросаны вокруг него?

    Все эти странности совмещаются с удивительным пейзажем - первым, кстати, в национальной живописи, где изображена именно русская, а не итальянская природа. При взгляде на незамысловатое плоское пространство становится понятно, почему отечественные живописцы так долго оттягивали момент запечатления родных просторов. Но Венецианов сумел увидеть гармонию среднерусских полей. Редкие облачка тянутся к горизонту по невысокому небу, чуть круглится выпукло земной окоем, прозрачно светятся силуэты тонких деревьев. Осязаемое чувство центрического пространства возникает оттого, что женщина с лошадьми на этом поле не одна. В левой для зрителя части картины еще одна пара лошадей направляется в глубину еще одной крестьянкой. На самом горизонте, чуть левее пня, практически тает вдали третья такая же группа. Женщины и кони движутся по образованному ими кругу, по бурой земле, под невысоким небом. И остается бросить еще один взгляд на эту картину, чтобы убедиться: к сцене реального крестьянского труда отношение она имеет условное. И не Параня, Капитошка или Акулина нарушенных пропорций позирует художнику босиком на непрогретой пашне. Идеальный овал и правильные черты, статная плавность и величавый полет указывают, конечно, на богиню. Неважно, как могут ее звать. На нечерноземном русском поле свершается великое таинство мирового круговорота, и художник запечатлевает его. Под его кистью становится видимым скрытое движение жизни. Перед нами не быт, а миф.

    Хотя так ли уж неизбежно это противопоставление? Почему под реальностью человек, как правило, подразумевает что-то низменное, нередко грязное и, столкнувшись с подобным, умудренно решает, что это-то и есть правда жизни? Быть может, все наоборот: миф и есть та самая правда?

    Венецианов Будет еще работать свыше 20 лет. Многое случится за это время. Смерть жены, безуспешные попытки создать официально признанную художественную школу, заложенное имение, растущие долги, предательство перебегающих в академию учеников, судебная тяжба с собственным крепостным, выкормленным «с рук». Неоднократно художник будет изображать вакханок, Диан, нимфоподобных купальщиц, но совершенно очевидно: здесь позировала какая-нибудь крестьянка, там - возможно, кучерова жена. Немало будет интересных работ, но «Весна. На пашне» останется единственной.

    В 67 лет Венецианов погибнет. Ранним утром 4 декабря на крутом заледеневшем спуске лошади неожиданно понесут. Кучер вылетит на дорогу и останется жив. Художник, вместо того, чтобы выпрыгнуть вслед, перехватит вожжи и попытается остановить сани... Опять будет судебное разбирательство. И безуспешные просьбы дочерей о выделении им пособия ввиду совершенного расстройства имения. И потрясающая в прозаизме своем процедура возвращения семьей погибшего полученной им награды - ордена св. Владимира 4 степени. Что ни говори, в жизни много грубой прозы.

    Но все летит над полем то ли крестьянка, то ли богиня, и разумным прекрасным космосом встает вокруг светлый мир...